Тина Канделаки: У меня в гостях Ирина Гринева и Александр Феклистов. Смеяться на сцене гораздо сложнее, чем плакать?

Ирина Гринева: Да, сложнее.

Александр Феклистов: Смеяться из актеров никто не умеет.

Тина Канделаки: А кого из актеров вы бы увидели и сказали: «Верю»?

Александр Феклистов: Может быть, Сергей Юрьевич Юрский смеется так, как смеется в жизни.

Тина Канделаки: Что эмоционально больше давит: когда играешь драму, ли когда играешь комедию?

Ирина Гринева: Иногда комедийную роль играть гораздо сложнее, чем драматическую.

Тина Канделаки: Я вас видела только в драмах, вы можете и комедийную роль сыграть?

Ирина Гринева: У Мирзоева я играла комедийные роли. В «Двенадцатой ночи» я играла Оливию, и Марью Антоновну в «Хлестакове». В «Миллионерше» у меня комедийная роль.

Тина Канделаки: В вашей жизни много такого происходит, что: «Оп! Прямо из Чехова»?

Александр Феклистов: Да, очень много. Просто, видимо, пьесы уже настолько замыленны, очень трудно пробиться через эти штампы. А что касается прозы Чехова, то происходит все время.

Тина Канделаки: Какие вам задавали вопросы о том, что вы играли с Доннелланом по ролям, вы — в роли Вершинина, а вы — в роли Маши, что вы узнали что-то новое, раскрывая Машу, раскрывая Вершинина.

Ирина Гринева: У меня Маша достаточно закрытая личность, никогда не выдаст, если что-то у нее спрашивают неприличное. Там задавались вопросы о моих кавалерах, как у Маши, и мы решили, что Маша мечтала быть актрисой, ей родители запретили, рано выдали замуж.

Тина Канделаки: А о кавалерах до замужества?

Ирина Гринева: По нашей версии ее просто выдали за Кулыгина.

Александр Феклистов: Какие же там кавалеры до восемнадцати лет?

Ирина Гринева: Мне задавали, по крайней мере, такие вопросы. Жигалов делал презентацию моего папеньки и в ней говорил, что надо было быстрей выдать замуж.

Тина Канделаки: А как у вас? Было о Вершинине что-то?

Александр Феклистов: Да все время одно и тоже спрашивают — почему же он не уходит от жены, если он так любит Машу.

Тина Канделаки: Так почему же он не уходит?

Александр Феклистов: Я уже много рассказывал. Я это прочитал, а не сам придумал. Очень тяжело судьба офицерства русского складывалась. Офицер не имел право жениться до 23 лет, до 28 лет — с разрешения начальства, и после 28 не имел право жениться на актрисах и на разведенных женщинах, которые взяли вину на себя. Зная Машу, ее характер, можно понять, что она возьмет на себя эту вину. И никакой перспективы не может быть в наших отношениях, если думать головой. Но есть еще какие-то другие органы.

Тина Канделаки: Какой-то очень расчетливый Вершинин.

Александр Феклистов: Нет, он это знает. Но не может так жить.

Звонок в студию: Сейчас в театральном мире принято антрепризы играть. Если бы вас позвали в антрепризу, приняли бы вы в ней участие? Это первый вопрос. Как вы отнесетесь, если ваши дети будут продолжать театральное искусство?

Александр Феклистов: Я играю в антрепризах. Немного, но играю.

Тина Канделаки: Людей часто волнует, где больше халтуры — в антрепризе или в репертуарном спектакле. Мне кажется, не зависит.

Александр Феклистов: Да.

Тина Канделаки: А как зритель вы много ходите в театр?

Александр Феклистов: Хожу, захаживаю.

Тина Канделаки: Где вы последний раз видели халтуру?

Ирина Гринева: Ну, такой вопрос…

Александр Феклистов: Сплошь и рядом можно встретить. Нет, специально никто не халтурит, нет такого понятия. Никто специально плохо не работает.

Тина Канделаки: А когда халтурят, это чья недоработка, режиссера или актера?

Ирина Гринева: Общая.

Александр Феклистов: Бестемье, бесталанность, все вместе.

Тина Канделаки: А где страшнее? В репертуарном театре можно доделать в следующий раз, а в антрепризе — нет.

Ирина Гринева: Конечно, в антрепризе страшнее участвовать. Во-первых, потому что маленький подготовительный период. Я участвовала в спектакле «Дон Жуан», это была моя первая антреприза, я очень боялась, потому что в моем представлении «Дон Жуана» сделать за месяц невозможно. Но, по-моему, спектакль получился.

Тина Канделаки: Долго продержался?

Ирина Гринева: Он до сих пор играется.

Александр Феклистов: А мы репетировали восемь месяцев с Романов Козаком.

Ирина Гринева: Это редко бывает, обычно очень быстро делается, поэтому страшновато входить в антрепризу.

Тина Канделаки: Про детей скажите мне.

Александр Феклистов: Я боролся со старшей дочерью два года.

Тина Канделаки: Побороли?

Александр Феклистов: Да.

Тина Канделаки: У вас есть аргумент, как молодому человеку объяснить, почему не надо быть актером?

Александр Феклистов: Я не думаю, что это так уж я повлиял, но я, во всяком случае, нудел и капал долго.

Тина Канделаки: Может, вы судьбу человеку сломали?

Александр Феклистов: Нет, она мне благодарна, мне кажется.

Тина Канделаки: Это сколько лет было, когда вы начали капать?

Александр Феклистов: Ей было 16-17.

Тина Канделаки: Чем она сейчас занимается?

Александр Феклистов: Работает на телевидении.

Тина Канделаки: А, ну извините. Как у вас?

Ирина Гринева: Если у моих детей будет талант, то я буду очень рада. У меня прабабушка была актрисой, мама мечтала, к сожалению, у нее не сложилось, и почему-то она мне запрещала. Я уехала из Казани без родительского благословения. А потом все были рады, потому что каждая женщина в нашей семье мечтала быть актрисой.

Тина Канделаки: Сколько раз вы видели «Трех сестер»?

Александр Феклистов: Раза четыре.

Тина Канделаки: А в каких театрах это было?

Ирина Гринева: В «Современнике».

Александр Феклистов: Во «МХАТе», в «Театре на Покровке».

Ирина Гринева: У Фоменко.

Александр Феклистов: Еще какой-то театр приезжал. Играл на втором курсе сам. Посколько был там самым старшим, мне было 24 года, я играл Чебутыкина.

Тина Канделаки: Чем английская версия «Трех сестер» отличается от российской постановки?

Ирина Гринева: Я считаю, что это нельзя назвать английской версией. Для меня, как для актрисы, работа с этим режиссером именно как с сугобо русским, потому что он полностью владеет системой Станиславского — метод погружения, предлагаемых обстоятельств…

Тина Канделаки: Вы уже не можете быть несчастливой замужней женщиной, потому что вы все это пережили…

Ирина Гринева: Вы понимаете, что сейчас системой Станиславского мало кто владеет. Я недавно смотрела фильм о Станиславском. Я удивилась, потому что все наши представления совершенно не те, это совершенно не бытовой театр. Мне кажется, что Деклан читает, разбирается, любит русский театр, у него очень русский спектакль.

Тина Канделаки: А зрители это все понимают?

Александр Феклистов: Нет.

Тина Канделаки: Можно же сыграть плохо и по системе Станиславского?

Александр Феклистов: Ну просто пробивается правда в хорошем спектакле. Какая разница, английский он или русский?

Тина Канделаки: А вы видите, когда мы плачем или когда мы смеемся?

Ирина Гринева: Нет, софиты.

Тина Канделаки: Это специально, или потому что софиты?

Александр Феклистов: В театре Кабуки немного света в зале есть. И актеры имеют этот контакт. Мне кажется, это очень верно. Я бы хотел иметь свет в зале.

Тина Канделаки: Цветы приятно мужчинам получать?

Александр Феклистов: Конечно, приятно.

Тина Канделаки: Это признак того, что все состоялось?

Ирина Гринева: Нет. Иногда дарят цветы совершенно незаслуженно, просто потому что тебя видели в каком-то кино.

Тина Канделаки: Это обидно.

Ирина Гринева: Нет, не обидно.

Тина Канделаки: Это фантастика, когда можно сравнить, как реагирует зритель у нас, а как — в том же Париже. Это же по-разному было. Расскажите, в чем отличие?

Ирина Гринева: Русский зритель наиболее претенциозный. Гораздо легче играть мне там, чем здесь. Наверное, потому, что к нам на спектакль большинство ходит актеров посмотреть на «Три сестры» Деклана, поэтому это более ответственно. В Париже смотрят просто спектакль.

Звонок в студию: Ирина, что должно быть в актрисе, чтобы ее по-настоящему любили зрители? И второй вопрос к обоим: вы, как профессионалы, какими актрисами действительно восхищаетесь?

Ирина Гринева: Я восхищаюсь Анной Маньяни, Фаиной Раевской, Алисой Фрейндлих, Инной Чуриковой, Жюльет Бинош.

Александр Феклистов: Я восхищаюсь всеми своими партнершами, прежде всего. Фамилий многих иностранных я не помню.

Тина Канделаки: Вы, наверное, лучше знаете, какими качествами должна обладать актриса, чтобы ее любили зрители?

Александр Феклистов: Тайной, мне кажется.

Тина Канделаки: У кого была такая тайна, которую по сей день не могут разгадать? Бывали у вас такие партнерши?

Александр Феклистов: Бывали, встречались. Например, та же Ирина Петровна Купченко, что-то такое за многими слоями, это самое интересное.

Звонок в студию: И вопрос к Ирине, в плане конкуренции с другими Машами, очень сильными Машами. Как вообще эта конкуренция, довлела, не довлела?

Ирина Гринева: По поводу конкуренции я не думаю. Когда-то я для себя решила, когда играла Офелию, было много до меня Офелий, но не было меня — Иры Гриневой, это будет другое прочтение. Я должна сделать все, как я понимаю эту роль, поэтому здесь не может быть вопроса конкуренции.

Тина Канделаки: А бывает такое, не повториться бы?

Ирина Гринева: У каждого режиссера свои идеи. Я смотрела спектакль у Фоменко — это две совершенно разные роли, разное прочтение, разные идеи.

Тина Канделаки: А в хорошем лучше настроении играется или в плохом?

Ирина Гринева: В хорошем.

Александр Феклистов: Конечно.

Тина Канделаки: А если плохое настроение? Говорят, что вышел на сцену, и забыл всю жизнь свою настоящую. Как это, ведь невозможно забыть?

Ирина Гринева: Если у вас плохое настроение, как вы ведете передачу?

Тина Канделаки: Очень тяжело, делаю над собой громадные усилия.

Ирина Гринева: Вот такое же усилие и мы делаем.

Александр Феклистов: «Твой текст это не твоя проблема, а твоего партнера», как говорил нам Доннеллан. Поэтому и заниматься надо не собой, а партнером. Если все хорошо, так и получается.

Тина Канделаки: Иностранцы, с которыми я общалась, говорили, что Шекспир писал развлекательные вещи. Развлекать — это основной посыл для тех, кто идет смотреть Шекспира. Можно ли на Чехове развлекаться?

Александр Феклистов: И на Чехове можно веселиться. Где угодно.

Тина Канделаки: В какой момент в «Трех сестрах» вы развлекаетесь? Для зрителя, может, все серьезно.

Ирина Гринева: А что там серьезного? Собрались в первом акте молодые люди, справляют день рождения.

Тина Канделаки: Сегодня есть такие же три сестры, с такой же судьбой, с такой же историей?

Александр Феклистов: Возможно.

Ирина Гринева: Я думаю, что три сестры-то есть, но проблема не в том, чтобы поехать в Москву.

Александр Феклистов: Вообще, если брать Чехова, то он писал о людях более аристократичных чем мы, чем даже сам Антон Павлович, вот в этом наше большее отличие.

Звонок в студию: Бывало ли так, что ваша профессия мешала вашим отношениям с близкими?

Александр Феклистов: Нет, нам не мешают роли отношениям с родственниками.

Тина Канделаки: А как у вас? Влияла работа на личную жизнь?

Ирина Гринева: Влияла.

Тина Канделаки: Ревнуют к партнерам?

Ирина Гринева: Были такие моменты.

Тина Канделаки: Есть актеры, которые легко выходят из роли, а бывают такие, которые уже не выходят из образа, это правда?

Ирина Гринева: Мне кажется, это уже болезнь, когда не выходят из образа.

Тина Канделаки: А как это — выходить?

Ирина Гринева: Это игровая ситуация. Как дети играют в дочки-матери? Они же потом не считают, что они мама и папа.

Тина Канделаки: А где же системы Станиславского, дети же об этом не думают.

Ирина Гринева: Но это же все равно игровая ситуация.

Звонок в студию: Ирина, расскажите, пожалуйста, как вы начинали, какой институт заканчивали?

Ирина Гринева: Поступила я в театральный институт, окончила, первая роль моя была в Кортасаре — «Игра в классики» Мага, поставил ученик Васильева Владимир Агеев, и я сразу же получила за нее приз.

Тина Канделаки: Это правда, что в детстве вы хотели быть царицей?

Ирина Гринева: Да, правда.

Тина Канделаки: А царицей чего, России, мира?

Ирина Гринева: Я тогда не понимала, чего я хотела быть царицей. Когда мне мама говорила, что сейчас это невозможно, потому что и папа не царь, и мама не царица, я говорила, что выйду замуж за царя. Она меня расстраивала тем, что сейчас царей нет.

Тина Канделаки: А вы не хотели быть царем?

Александр Феклистов: Нет, дрессировщиком хотел. Я восполняю это сейчас в домашних условиях.

Тина Канделаки: Домашними питомцами?

Александр Феклистов: Именно. У меня две собаки. Дворняги.

Тина Канделаки: А вы любите цветы? Какие?

Ирина Гринева: Люблю розы. Чтобы их было много, белые или чайные розы.

Тина Канделаки: Какие дарят чаще всего?

Ирина Гринева: Мне дарят красивые цветы, и очень много.

Тина Канделаки: Было, чтобы сто, двести подарили?

Ирина Гринева: Было двести, было триста, да.

Тина Канделаки: Каков он, ваш зритель?

Ирина Гринева: Ко мне на спектакль «Антигона» ходила молодежь от четырнадцати до двадцати лет. Я все думала, чем их так «Антигона» пронзила, а потом поняла, это мой зритель. Именно на этом спектакле, на других по-другому. Их тронула эта тема. Они писали в интернете свои мнения, писали письма, почему Антигона умерла. Мне приходилось отвечать.

Звонок в студию: В каких фильмах вас можно будет увидеть? Мне очень понравилось, как Ирина сыграла в фильме «Только ты».

Ирина Гринева: Сейчас должен выйти четырехсерийный фильм «Подкидной». Это военная история, будет по Рен-ТВ.

Тина Канделаки: Есть такой молодой режиссер, с которым вы никогда не работали, и вам будет интересно сейчас с ним поработать?

Ирина Гринева: Да, много с кем интересно поработать.

Александр Феклистов: Я сейчас так хорошо поработал с молодым режиссером Худойназаровым, я бы еще с удовольствием поработал с ним.

Тина Канделаки: Чаще режиссеры говорят вам комплименты как актеры, или вы можете сделать комплимент режиссеру?

Александр Феклистов: Сложно, конечно, сказать комплимент режиссеру, потому что кажется, что ты подлизываешься, надеешься на будущие роли.

Тина Канделаки: Как зовут ваших собачек?

Александр Феклистов: Мотя и Маша.

Тина Канделаки: Я всю передачу на вас смотрю, вы просто «Дама с собачкой». Вам предлагали эту роль?

Ирина Гринева: Я очень хочу сыграть эту роль. В жизни у меня собачки нет, но очень хочу завести.

Телеканал СТС, 26 октября 2005 г.